Статья и наши комментарии по ходу изложения.
Статья впервые опубликована в пятом номере журнала "Россия в глобальной политике" за 2006 год.
Приводится в сокращении. Выделения и комментарии (в тёмно-зелёных блоках) - soslovie.su.
Георгий Мирский (1926-2016) – профессор Государственного университета – Высшей школы экономики, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН, член научно-консультативного совета журнала «Россия в глобальной политике».
Резюме: XXI век будет эпохой этнических и этноконфессиональных конфликтов. В условиях идеологического противостояния двух мировых систем они оставались «замороженными». Но теперь нации, этнические группы, конфессиональные сообщества принялись сводить друг с другом старые счеты.
Словосочетание «Новое Средневековье» уже довольно прочно вошло в современный политический лексикон. В основе этого понятия – две взаимосвязанные тенденции.
Во-первых, из «темных веков» в наше время словно возвращаются такие явления, как децентрализация систем управления, хаотичность противоборствующих групп власти и экономического влияния. Когда государство теряет способность контролировать локальные, зачастую транснациональные силы, будь то, например, наркомафия или сетевые террористические структуры, начинается деградация рациональных, цивилизованных форм устройства государственной жизни (в том числе и в глобальном масштабе). Это особенно ярко проявляется на пространстве Третьего мира: в странах Латинской Америки, где целые районы мегаполисов контролируются бандами, в тропической Африке с ее распадающимися государствами и войнами местных «армий». Но также и в развитых государствах отмечается процесс образования локальных «центров силы», бросающих вызов центральной власти и претендующих на роль частных «мини-государств», не говоря уже о росте влияния криминальных и полукриминальных группировок.
Второй, возможно даже более существенный, феномен подтверждает, что, вопреки надеждам просветителей и либералов, цивилизация и прогресс не изменили к лучшему природу человека. В целом ряде конфликтов наблюдается отход от общепринятых разумных норм поведения, основанных на признании как верховенства закона, так и фундаментальных, незыблемых моральных ценностей.
«ГЛОБАЛЬНЫЕ МАРГИНАЛЫ» И ВОЗВРАЩЕНИЕ ТЕОКРАТИИ
По мнению, широко распространенному среди историков и политологов, XXI век будет эпохой этнических и этноконфессиональных конфликтов. Те глобальные факторы, которые определяли ход мировых событий во второй половине минувшего столетия (в первую очередь холодная война и вечная угроза ее перерастания во всеобщую ядерную катастрофу), ушли в прошлое. Все выглядит так, будто человечество, избавившись от идеологически мотивированных конфликтов, занялось решением более значимых и насущных проблем. В условиях противостояния двух мировых систем они оставались «замороженными». Но теперь на первые позиции повестки дня вышли вопросы, связанные с давними ссорами национального и религиозного свойства. Нации, этнические группы, конфессиональные сообщества принялись сводить друг с другом старые счеты.
Укоренившийся после Октябрьской революции раскол мира по идеологическому принципу имел в известной степени искусственный, противоречащий природе человечества характер. Национализм и религия, в которых марксизм отказывался видеть одну из движущих сил поведения людей, оказались несравненно более сильной мотивацией, чем классовая вражда и жажда социального равенства. Вероятно, именно эта особенность человеческой психики объясняет, почему движения, зиждущиеся на идеологии классовой борьбы, довольно быстро раскалываются и распадаются в отличие от этнических и конфессиональных движений.
Когда в определенной группе населения вызревает убеждение в том, что она является обездоленной и дискриминируемой именно вследствие ее этнических либо конфессиональных отличий от господствующей общности, у нее формируется менталитет, угрожающий возникновением в обществе перманентного насилия. Речь идет о своего рода новом люмпен-пролетариате – о маргинальных слоях, отчужденных от преобладающей, более состоятельной и привилегированной части населения. Например, таких, как негры в США, образующие так называемый underclass, или бунтовавшие в 2005 году в парижских предместьях арабские подростки.
Поскольку статья 2006 года, здесь говорится о появлении маргинальных, десоциализированных групп в двухсословном, толпо-элитарном обществе. Но в последующие годы ликвидация "среднего класса" приводит к тому, что деклассируется всё большая часть "толпы", в основном представленной именно "средним классом". Эти процессы особенно катализированы кризисом 2008 года. Таким образом, социальное и имущественное расслоение между "элитой" и "толпой" имеет тенденцию к расширению, а внутри "толпы", как сословия, доля "деклассированных" элементов растёт, составляя всё больший и больший удельный вес внутри сословия, превращаясь в прекариат, о котором говорилось на заседании Бильдербергского клуба в 2016 году. Но это и есть цель и итог двухсословного общества, тенденция будет продолжаться.
Это мы наблюдаем и в нашей стране. И писали об этом, в частности, здесь. (Что "малоимущие" - юридическое наименование сословия "толпа" с признаками прекариата закреплено в Конституции РФ.)
Чтобы всего этого избежать, следует строить трёхсословное общество по принципам "Триадного Социума".
Глобальным маргиналом ощущает себя и значительная часть жителей стран Третьего мира, которая образует транснациональный underclass. Прежде всего это относится к миру ислама. В наши дни, пожалуй, ни одной другой общности не свойственны ни столь сильное недовольство существующим в мире порядком вещей, ни такой высокий уровень напряженности и фрустрации, ни подобные мощные выбросы насилия. И именно в исламском мире в большей степени, чем где бы то ни было, наблюдаются явления, которые обычно подразумевают, говоря о Новом Средневековье. В частности, там возродилась теократическая модель государственного устройства.
Просто эти общества не лишают себя духовного сословия, управляющего сферой идеологии. И правильно делают. А либеральная социология, обслуживающая толпо-элитаризм, в котором вся власть сосредоточена у верхушки дельцов, с ужасом вопит: теократия!!! (Как будто это какое-то ужасное слово. Уж не хуже чем олигархия, точно.) Другое дело что в каких-то странах военно-политическое сословие не сформировалось как таковое. Или взаимодействие между сословиями организовано не правильно. Но, в целом, теократия - далеко не синоним мракобесия. В Иране государственное устройство позаимствовано из СССР середины XX века. Разве что роль духовного сословия отведена не партии, а духовенству. А почему бы и нет? Нормальный вариант.
Действительно ли тут дело в самой сути мусульманской религии, как утверждают исламофобы, влияние которых, к сожалению, выросло на фоне активности «Аль-Каиды» и терактов 11 сентября 2001 года? Отвечая на этот вопрос, необходимо иметь в виду и различать два важных обстоятельства.
Во-первых, ислам – это религия в строгом смысле данного слова. Как и прочие религии, мусульманская вера не может нести ответственность за то, как ее интерпретируют политики, и поэтому несправедливо и политически опасно возлагать на ислам вину за такие явления, как, в частности, транснациональный исламистский терроризм, обычно ассоциируемый с «Аль-Каидой». Конечно, в исламе, как, впрочем, и в других великих религиях, немало противоречий. Одни суры Корана говорят об органической воинственности и нетерпимости мусульман, другие же – об их миролюбии. Почти за полторы тысячи лет основные догматы ислама не изменились, современные политические радикалы-мусульмане (исламисты, салафиты, джихадисты) не внесли и не собираются вносить ничего нового в сущностное содержание религии, покоящейся на незыблемых постулатах Корана и сунны (сунна – сборник записанных мусульманских священных преданий, или хадисов, о Магомете, его поступках и изречениях. – Ред.).
Во-вторых, ислам представляет собой целостное мировоззрение, комплекс норм поведения, систему общественного устройства и государственного управления. И в этом смысле можно говорить об исламе классическом и традиционном. Классический ислам VII–XIII веков в полной степени воплощал в себе известный постулат о нераздельности духовного и светского начал; это была эпоха халифата, эпоха теократии. Но после взятия Багдада монголами в 1258 году власть халифа, олицетворявшая единство мусульманской общины (умма) и слитность государства и религии, сошла, по существу, на нет и была заменена властью светского правителя – султана. Вопреки распространенному мнению, в этой новой, ставшей традиционной на все последующие столетия модели государственного управления теократический принцип фактически отсутствовал.
И турецкий султан, и персидский шах, управлявшие двумя наиболее могущественными мусульманскими державами, являлись, по сути дела, светскими правителями. Государственная власть принадлежала монарху, его двору и подчинявшимся им административным и военным структурам, духовные же лица получили в свое ведение сферы закона и образования. Таким образом, в руках улемов (богословы) находилась вся идеология, были сосредоточены все формы интеллектуальной деятельности, ритуала и судопроизводства, но все же не практическое управление государством.
При этом принципиального конфликта между дворцом и мечетью не было – в отличие от христианского мира, где в Средние века шла борьба папства с монархией.**
"Борьба папства с монархией" это очень даже не плохо для трёхсословного общества, организованного на принципах триадного социума, где для нормального функционирования сословного механизма допускется определённая напряжённость во взаимоотношениях между сословиями.
...
НОВЫЙ ОБСКУРАНТИЗМ
В западном мире тоже наблюдаются явления, напоминающие некоторые не самые лучшие черты Средневековья. Речь идет не об усилении набожности, например, в Соединенных Штатах и не о беспрецедентном росте в этой стране политического влияния евангелистов. (Хотя само по себе это влияние на внешнеполитический курс администрации Джорджа Буша-младшего не может не вызывать тревогу, поскольку способствует развитию таких характеристик этого курса, как высокомерная убежденность в безусловном превосходстве Америки и ее праве осуществлять мировой диктат.) Имеются в виду более широкие и серьезные тенденции.
Еще в эпоху Просвещения возникла система взглядов, согласно которым человечество, ведомое разумом, развивается поступательно, движется «вперед и выше». Но XX век с его двумя мировыми войнами, Холокостом и ГУЛАГом поставил под сомнение идеи прогресса и торжества разума; крах советской власти положил конец надеждам левой интеллигенции Запада на то, что социализм, преодолев «сталинистские извращения», все же сможет привести человечество к идеальному устройству.
Рухнула идеология в ее прежнем понимании; если и можно говорить о какой-либо серьезной идеологии наших дней, то только об исламе. Приказала долго жить идея порядка: его моральные и правовые устои ставятся под сомнение; постбиполярный мир дает картину анархии, хаотических столкновений, беспредела в глобальном масштабе. Разум, на силу и предполагаемое торжество которого уповали мыслители на протяжении более чем двух столетий, отступил.
Секулярное, «просвещенческое» сознание находится в кризисе, но христианская церковь от этого не выиграла. Ее влияние неуклонно ослабевает в таких регионах, как, например, Западная Европа и Латинская Америка. На авансцену выходит явление, которое французский экономист и писатель Ален Мэнк в своей книге «Новое Средневековье» охарактеризовал следующим образом: «Сектаризм религиозных меньшинств не гарантирует роста влияния церкви. Сегодня ветер дует в паруса наиболее догматических групп. [...] В католическом мире – подъем интегристских движений; в пространстве протестантизма – выход на поверхность харизматических “подцерквей” (sous-eglises); у религиозных евреев – возвышение “Любавича” и других раввинов теократического духа. [...] Неудержимый рост влияния сект, новых гуру, зачастую столь же алчных, сколь и ориентированных на миссионерство, библейских дискурсов, с Библией не имеющих ничего общего, полурелигиозных, полуязыческих ритуалов, играющих только на струне страха, сообществ, все члены которых, кажется, находятся под гипнозом. А дальше по пути иррационального – всплеск астрологии, гадания на картах, всех этих псевдознаний, которые нашли лучший из возможных источников коммерции – манию, психоз познания будущего».
Западная цивилизация пребывает в растерянности. Исчезает и основанная на рациональном подходе надежда на будущее, и вера. Этим так называемое Новое Средневековье и отличается от старого – ведь тогда мировоззрение людей держалось исключительно на вере. Диктовавшиеся церковью религиозные ценности рассматривались всеми как безусловные, ныне же распространяется тот самый релятивизм, против которого столь энергично выступал покойный папа Иоанн Павел II. Все условно, все неоднозначно, все можно толковать и так и этак. В условиях отсутствия четких ориентиров многие мыслящие люди задают себе вопрос: а не идет ли дело к тому, что человечество может оказаться перед устрашающим выбором – между Сциллой общества вседозволенности без каких-либо моральных императивов и Харибдой установления жесточайших запретительных норм, порядка, напоминающего некий глобальный «Талибан»?
Подчёркнутые слова: идея, разум, сознание, растерянность, надежда на будущее, вера - есть понятия сферы идеологии, т.е., духовного сословия. Нынешняя идеология обслуживает интересы, прежде всего, финансового капитала. (А "кое-где" официальная идеология даже запрещена Конституцией.) А институты духовного сословия (СМИ, церкви, образование) подчинены элите - дельцам во власти. Откуда же в таком обществе у народа будет надежда на будущее?...
Подчеркнули мы и слово порядок. Порядок - это главная цель военно-политического сословия (в мирное время). Однако, служилое сословие теперь вне политики. Это наёмные управленцы-технократы, не имеющие наставников и контролёров в лице независимого, самостоятельного духовного сословия. Они работают на интересы крупного капитала. И как они будут заниматься порядком, если зачастую им поступает "сверху" запрос на хаос?...
Как быть? Осознание глубины моральной и общественной деградации должно вызвать реакцию того здорового разумного начала, которое всегда позволяло человечеству преодолевать явления, грозившие ему вырождением. Только широкое обсуждение процессов, способных перечеркнуть многое из того, что было достигнуто за столетия, может предотвратить торжество Нового Средневековья.
Как быть? Вводить трёхсословное общество на описываемых нами принципах. Сословные общества в истории существовали всегда и существуют теперь. Но такое, которое предлагаем мы, существовало только в пилотном проекте (в СССР 1939-1952 г. Пилотный проект выявил некоторые ошибки, которые мы повторять не будем.). Поэтому о нашей Сословной системе устроения общества невозможно говорить, что это будет вхождение в одну и ту же реку. Это будет квинтэссенция положительного опыта, итожащего социально-исторический, государственно-устроительный эволюционный путь России за много сотен лет.